Я встал и подошел к камину, над которым во всю стену было высечено огромное генеалогическое древо рода Эллэ. На меня воззрились увековеченные в камне лица предков. Кто же это мог быть? Он явно оборотник, о том свидетельствуют отдельные комментарии в книге, а судя по датам, не может быть старше определенного возраста. Скорее всего, один из братьев нашего деда. Но их так много, род Эллэ славится плодовитостью, и, что примечательно, девочки в нем редкость.
Хохотнул, привычно подумав, остановился бы наш папа на достигнутом, если бы не родилась Кэс, или так и дальше шел бы к цели, пока маме не надоело бы рожать? И тут вдруг вспомнилась одна семейная история о любви, которая привела к преждевременной гибели. Вот же он, троюродный дядя Джентор Мотр Эллэ, даже на барельефе выглядит мрачным. Умер задолго до моего рождения. Судя по всему, что прочел, нам с Халли стоит держаться подальше друг от друга, иначе… Иначе все кончится плохо.
Отчего-то эта мысль удручила. Еле волоча ноги, я вернулся в кресло и, устало опустившись в него, закрыл глаза.
– Райд?
– Мама! – подскочил я, заключая в объятия самую родную женщину в мире.
Хрупкие и нежные черты Кэс унаследовала от мамы, но в Литиции Эллэ они уже наполнились сочной женственностью и силой, что придали годы и личная маленькая армия буйных оборотников под боком. Как и Кассандра, мама была сильной природницей.
– Уже почти обед. Почему не зашел поздороваться? Я только от Кассандры узнала, что ты вернулся еще утром. – Мама принялась собирать в стопку беспорядочной грудой лежащие на столе дневники.
– Кэс уже здесь?
Как же летит время! За поисками я и не заметил, что стрелки перевалили далеко за полдень.
– Ты что-то искал? – Мама тихонько потянула у меня из рук книжку. Я не стал противиться, все равно придется рассказать. Сын? – промелькнувшая в серых глазах тревога сменилась участием, и мама, отложив книгу, взяла меня за руку.
– Искал, – вздохнул я, сжав в ответ ее пальчики. – С чего бы начать? Все мое красноречие куда-то исчезло. – Кажется у меня это вот. Синдром, – указал я на труд.
Мама некоторое время смотрела на меня и вдруг рассмеялась, прикрыв губы тыльной стороной руки. И чем больше смотрела, тем больше веселилась.
– Прекрасно! Рад, что рассмешил, хоть какой-то от меня толк.
– Не сердись, просто у тебя сейчас было такое обиженное лицо, прямо как в детстве, когда не мог совладать со старшими братьями.
– Остается надеяться, что не строю такую же рожу на работе… – буркнул под нос.
– С чего ты взял? – посерьезнев, задала вопрос мама, явно имея в виду синдром.
Подошел и поднял оставленную ею на столе книгу.
– Со мной все так же.
Ответом были воздетые к потолку глаза.
– Мальчишки! Может, ты просто влюбился?
– Нет! Не знаю… Но это точно другое, мам! Я ни с кем не спал с тех пор, как ее увидел. Сначала думал – по своей воле, теперь понял – не хочется…
– Ну, хоть какой-то толк, – хмыкнула Литиция Эллэ.
– Я боюсь к ней приблизиться. Я чувствую ее до того, как вижу. Чувствую через двери. Чувствую на расстоянии. У меня разлад со зверем. Всегда жил в гармонии с ним, а теперь впервые в жизни боюсь не справиться! Неужели я кончу как, – повернул я голову к генеалогическому древу, – как дядя Джентор?
От смачного подзатыльника из глаз посыпались искры.
Всегда удивляюсь, как она это делает. Не иначе использует дар природника и кровные узы. Откуда столько силы в этой хрупкой на вид руке? Откуда такая скорость, что я, воин-оборотник, не успеваю перехватить ладонь?
– Ма! За что?
– За малодушие и глупость!
Я снова себя почувствовал несмышленым мальчишкой.
– Но мне же никогда не побороть это… Эту зависимость! Моя жизнь не станет прежней, что бы ни сделал!
– И что же в этом плохого? – улыбнулась Литиция. – Пришла пора меняться. К тому же ты все равно обещал отцу предъявить невесту в ближайшее время.
– Да, но…
Я как-то все надеялся, что он остынет и оставит меня в покое на год-другой. Ведь уже не первый раз пристает с этой своей женитьбой.
– Постой! Может, эта девушка – чужая невеста? – перебила с тревогой мама.
– Нет. Ма, это сложно!
– Она свободна, привлекательна, нравится тебе как женщина?
– Конечно.
– Тогда в чем проблема, Райд? Несовершеннолетняя? Не лла’эно? У нее отвратительный характер или она беспросветная дура? Или, может, ты ей неприятен как мужчина?
– Мам, Халли совершеннолетняя, учится в академии. С остальным тоже полный порядок.
– Тогда сделай предложение, вряд ли тебе грозит отказ.
– Кажется, у нее тоже синдром.
– Ты хочешь сказать, ее идеальная пара – кто-то другой? Не ты? – осторожно поинтересовалась Литиция Эллэ.
А ведь случись такое, и это обернулось бы настоящей бедой.
– Я, мама, я! – поспешил успокоить, но договорить не успел, сам не понял, каким чудом увернулся от подзатыльника на этот раз.
– Бедная девочка! – Глаза матери метали молнии. – Подойди! – Грациозная и прекрасная в гневе Литиция Эллэ походкой, достойной королевы, устремилась к камину. – Беатр Эллэ! Волен Эллэ! Сотер, Миллит, Кайден! Дядя Гэрри, – повинуясь изящному жесту маленькой ладони, разлапистый леоброкк в большой кадке на глазах отрастил длинные усы и принялся указывать названных мамой родственников.
– Как! И дядя Гэрри?! – Я с удивлением уставился на ныне здравствующего дядюшку, красавица-жена которого ждала третьего ребенка. – Но ведь Ана – сияющая!
– И что? Истинной парой может оказаться даже обычный человек, не лла’эно. В семействе Эллэ синдром истинной пары не редкость. Примерно у каждого пятого отпрыска мужского пола. А возможно, и у каждого в принципе, только не всем повезло ее встретить. Мы это не афишируем по понятным причинам, но в нашем роду не принято препятствовать отпрыскам выбирать спутников жизни сердцем. Так что, сын, ты не настолько уникален, как считаешь. Более того, тебе повезло больше прочих. Раз влечение взаимное – вас благословила сама Великая Мать. Грех противиться такому союзу.
– А как же Джентор Мотр Эллэ? Ну, тот, кого синдром довел до гибели?
Мама нахмурилась.
– Нехорошо так о почивших, но, как по мне, надо было меньше исследованиями заниматься, а больше любить свою невесту. Он единственный, кто, вместо того чтобы завести счастливую семью, погряз в научных изысканиях. По рассказам, Джентор записывал каждый шаг, каждую реакцию организма, изучая феномен синдрома. А ведь когда влечение взаимное, все связанные с этим сложности замещаются положительными и весьма полезными эффектами. Он же мучился, но вынуждал любимую принимать участие в экспериментах. Она была обычной природницей и просто мечтала о семье и детях. Тем не менее прошло несколько лет, прежде чем ей все это окончательно надоело. Осознав, что на деле Джентор Эллэ влюблен только в науку, она приняла предложение другого и была счастлива в том браке, насколько мне известно. Джентор же увлекся изучением теперь уже негативных последствий разрыва с парой. Остальное и так понятно.
Я физически чувствовал, как с каждым маминым словом становится легче, ведь Халли и без синдрома более чем привлекательна. Зло покосившись на ученого предка, едва не сбившего меня с толку, обнял маму.
– Спасибо, ма! А вы с папой?..
– Нет, – тепло улыбнулась она. – Мы с твоим отцом и без всяких синдромов идеальная пара. – Серые глаза лукаво сверкнули.
– Сейчас же пойду к Халли и объяснюсь.
За спиной словно крылья выросли, когда, приняв окончательное решение, бросился к выходу из библиотеки.
Остановила непреклонная Литиция Эллэ:
– Объяснишься, но только после ужина.
Маясь в ожидании первой перемены блюд, предвкушал, как расскажу все Халли и развею ее сомнения насчет наших дальнейших отношений. Теперь, когда никакого притворства не требуется, все будет по-настоящему. Для меня самого это тоже в новинку, но оказалось приятно осознавать, что богиня расщедрилась и подарила предназначенную только для меня половинку. Одна эта мысль подогревала во мне ту жажду, что можно утолить лишь самым первобытным способом.