Гробовое молчание.

Наверное, такое молчание царит в музеях каменных скульптур под открытым небом. Тишина самой вечности, только рядом с камнем можно такую почувствовать.

Я и Шад стояли напротив друг друга в центре зала, словно в сердцевине цветка. Вокруг нас в сложном узоре застыли другие пары. Как и другие женщины, я свободно опустила руки вдоль тела, кончиками пальцев касаясь платья. Шад убрал левую руку за спину, словно собрался поклониться. Она неподвижно лежала на пояснице.

Традиционная минута.

Затем зазвучала музыка — незнакомый инструмент запел, затянул ноту, которая подвисла под потолком и пары двинулись навстречу. Шад поймал меня одной рукой и, хотя я не была искушена в танцах, прослужив у Лиама всю юность, мелодия легко закружила меня по залу. Я даже не заметила, что мы начали первыми.

Вокруг мельтешили платья других женщин, по очереди меня окутывало облаками духов, смехом и светом, когда мы кружили под люстрой. Это было так захватывающе, что я и сама рассмеялась, позабыв о трудностях.

Танец закончился через несколько минут и оркестр заиграл легкую, ненавязчивую мелодию, чтобы не отвлекать публику от разговоров.

— Шад! Шад Изгой! — через толпу к нам спешил сам мэр. — Как я рад тебя видеть, и хочу кое с кем познакомить!

Глава 27

За ним двигался пузатый мужчина в богатой одежде.

— Наш главный производитель специй, и почетный гражданин города, — представил его мэр.

Я привычно улыбнулась, приветствуя местного богача, и слегка присела.

— Такие гости, — добродушно загудел тот, здороваясь с Шадом. — Обсудим завтра деловой вопрос? По вашей специальности.

Интересно, зачем ему услуги наемника…

— С удовольствием, — ответил Шад.

Продолжил придерживаться версии. Я немного нервничала: наемничеством он не занимался, а если при близком знакомстве тот догадается, что перед ним благородный григорианец, опытный военачальник? За толстяком-торговцем шла девушка — светловолосая красавица моего возраста. Она пленительно нам улыбнулась, и взяла своего патрона под ручку. Мужчины перекинулись еще парой слов о предстоящей встрече, пока мы глазели друг на друга и бессмысленно улыбались, как полагается прекрасным спутницам.

— Слухи разлетелись, — негромко сказал Шад, когда мы распрощались с парой и двинулись по залу дальше, — что прибыл свободный охотник, теперь начнут подходить с предложениями.

— Предложениями работы? — не поняла я.

— Я сказал, мы прилетели, чтобы обустроится и жить, но в таких местах деньги крутятся и торговцев много. Верный наемник — нарасхват. А раз я сказался изгоем — моральных принципов не имею, при этом григорианец, боевые качества которых высоко ценятся.

— Хм… — я поняла проблему. — Не хочешь отвечать на предложения согласием? Говори, что в отставке.

— Не будем торопиться. От неудобного предложения отказаться всегда можно, а хорошие связи не повредят.

— Дальновидно, — рассмеялась я, хитрости от него никак не ожидала. — Так значит, ты с ним встретишься?

— Обязательно.

На остаток вечера я расслабилась.

Взгляд Шада рыскал по сторонам в поисках опасности, но я заметила, что и он успокоился. Нас приняли. Горожане веселились, танцевали, о нас скоро забыли и перестали глазеть. Шад Изгой с женой стали такими же, как и все, кто прилетел на эту планету — прятаться, работать или жить. Здесь все в одной лодке.

Поздним вечером я расслабленно сидела перед зеркалом в комнате.

Бал пошел на пользу.

На щеках появился румянец, на губах — легкая улыбка. Как все-таки хорошо повеселиться, просто поразвлечься, не оглядываясь на опасности и тревоги. Совсем отвыкла от этого. Забыла, что такое нормальная жизнь.

Я распустила волосы и расчесывалась, когда зашел Шад. Обернулась, увидела, что он стоит на пороге и легкомысленно улыбнулась.

— У тебя дело?

Он молчал так долго, что я снова взглянула на него.

— Просто решил на тебя посмотреть.

Он так и стоял в проеме в своей броне. Чувствуя скованность, я продолжила расчесываться. В отражении зеркала видела янтарные глаза, следящие за моими движениями. Впрочем, взгляд был доброжелательным. Или я привыкаю к его хищным глазам?

Постояв с минуту, Шад ушел.

Я вздохнула.

Наверное, понравилась ему на балу — я красиво оделась. Мы все еще спали в разных комнатах, и в этот раз он ушел к себе в спальню. Я переоделась, легла в прохладную постель. Сквозь открытое окно было видно редкие звезды в рыжеватом ночном небе.

О, догадываюсь, о чем он думал. Все мужчины глядят одинаково!

Я попыталась представить, как бы прошла совместная ночь. Было не так страшно, как в прежние разы, но не по себе немного… Хотя понимаю, рано или поздно это случится. И так много времени прошло. Он думает об этом все чаще, как сегодня, после бала…

Утром меня разбудил солнечный зайчик.

Я прищурилась, задернула занавески и пошла умываться. Затем проведала клумбу. Колокольчики радостно качнули при моем появлении головками. Маковник немного поник — ему нужно много влаги, здесь суховато… Я щедро полила цвета, и вернулась в дом, где уже собирался Шад.

— Ты куда?

— К вчерашнему торговцу. Насчет работы.

Точно, они договаривались на утро.

— Сходим вместе? — предложила я, и обезоруживающе улыбнулась.

С утра он смотрел уже не как накануне. Спокойнее. Или мне это только кажется?..

— Идем, — согласился он.

В приемной сидела девушка, которую я видела с торговцем на балу.

Она вежливо улыбнулась и направилась к двери в кабинет. Мы с Шадом шли следом. На рабыне было узкое платье, в котором она ходила так органично, словно привыкла демонстрировать одежду.

— Господин? Шад Изгой пришел.

Шад вошел в кабинет. Толстый торговец встал, со смехом протянул руку, приглашая к рукопожатию, однако Шад остался неподвижен.

— Рад, что ты откликнулся на мое предложение! — его ничуть не смутило, что на рукопожатие не ответили. Улыбка торговца цвела до ушей. — Напитки гостям! Вижу, ты с женой… Может, девочки посекретничают?

Ему явно не хватало ксено-этика. Он не хотел обсуждать дела при женщине, а Шад об этом не подумал. На Григе женщин за дверь не выставляют. Чтобы замять неловкость, я убрала руку с локтя мужа, и сказала:

— Подожду снаружи, хорошо?

Шад кивнул, и я вышла.

Секретарша заметалась с напитками: отнеслась поднос в кабинет, затем предложила мне. Запыхалась, бедная. Отдав стакан, она вернулась за стол. Я пригубила: напиток был зеленый с явной свежей ноткой. Выбор для жаркого дня.

Девушка мило улыбнулась, и опустила глаза. Я подошла: она занималась счетами. Тонкие красивые пальцы быстро писали цифры. Красивая, трудолюбивая и дружелюбная.

— Ты невольница? — спросила я.

— Мне повезло, — она кивнула. — Здесь работаю. А тебя муж тоже купил?

Я сдержанно улыбнулась.

Врать не хочу, а правды не могу сказать — лучше молчать. Девушка как будто немного обрадовалась. Я подумала, что ей одиноко здесь. И она не прочь завести знакомство с такой же, как она, чтобы делиться наболевшим и маленькими радостями. Глаза загорелись от интереса.

Почему нет.

Мне тоже не помешают знакомства. Но стоит соблюдать осторожность, напомнила я себе. Притворяться женой Изгоя. Мы весело поболтали, поделились новостями и вспомнили бал, когда двери распахнулись и вышел мрачный Шад.

Девушка, непривыкшая к григорианцам, подобралась и вернулась к работе. Улыбка и веселье исчезли.

— До встречи, — попрощалась я, улыбнувшись, и схватила мужа за руку. — Еще увидимся.

Девушка кивнула, но с лица настороженность так и не ушла.

— Ну как? — спросила я, когда мы с Шадом вышли на знойную улицу. — Чего он хотел?

— Чего обычно хотят от наемника. Нас ни в чем не заподозрил.

— Ты согласился?

Мы шли медленно, прогуливаясь, и мне нравилось. Я уже уверенно держала его под руку, как старого и приятного знакомого. От былой робости не осталось и следа.