— Получилось. Но мне кажется, Кирране стоит еще потренироваться.

Хепт-тан не стал вдаваться в подробности, и тем более упоминать, что это скорее счастливая случайность, но либо Махаррон сам все понял, либо имел иные причины согласиться.

— Тебя узнал тин Хорвейг. Зачем ты открылся?

Райхо на миг ощутил себя на месте Пайшан. Ведь ничем, кроме как глупым ребячеством, куражом и желанием щелкнуть соперника по носу, его поступок нельзя было оправдать.

— Разъярился он, наверное?

— Нет. На удивление. Но это-то и настораживает, — Настоятель нахмурился. — Пасита в темнице. Добровольно. Может, и сам боится того, что способен натворить?

За дверью послышались шаги. Вернулся Защитник Феда и отрапортовал с порога:

— Настоятель, пришли ответы из столичного поместья и из дворца. Советника Затолана не видели со вчерашнего вечера, но родные говорят, домой он так и не вернулся.

Разговор окончился, и оставаться в покоях, да еще и невидимкой, было просто невежливо. Тихонько выскользнув в коридор, Хепт-тан направился домой. И снова его что-то тревожило, не давало покоя, но Райхо списывал волнение на вчерашний визит Пайшан. Он успокаивал себя мыслью, что Киррана готова к неожиданностям, но в то же время чувствовал ответственность.

— Не мог я ее убить! Не мог… — шептал ассасин под нос. — Да и что бы подумала Кира, поступи я так даже из соображений безопасности? Она бы первая от меня отвернулась.

И все же асс-хэпт теперь — угроза, отчего-то Райхо не мог больше верить ученице. На всякий случай он остановился, спрятавшись в придорожных кустах, и погрузился в транс, но нигде поблизости не обнаружил метки, снять которую самостоятельно Пайшан не могла. Все свои наработки с силой Защитников Хепт-тан тщательно скрывал.

И все же тревожился Райхо не зря. Едва шагнув за ворота поместья на взморье, понял — Кирраны здесь нет. Вместо слов прощания и объяснений, на входной двери сиротливо темнел отпечаток узкой ладошки — все, что она оставила.

Приложив поверх руку, ассасин поднял глаза.

— Нет! Зачем?

На миг он даже растерялся, потом разозлился: «Что за негодница? Отвернешься, и вот уже что-то натворила! — суровый Хепт-тан, которым он так долго был, ни за что не спустил бы подобной дерзости. — Кажется, пришла пора серьезно поговорить».

Как не пытался Райхо, так и не смог понять, куда Киррана могла направиться, ведь никаких следов, несмотря на свои навыки, он не нашел.

— Дурак! Почему не догадался оставить метку и на ней? А-арх! — ассасин тут же понял, что с Кирой этот номер бы не прошел, она Защитница и сразу бы заметила чужую силу.

Как не спешил Хепт-тан, но дорога из Ордена и обратно все же требовала времени, и второй раз в покоях Настоятеля Райхо объявился незадолго до заката. Но прежде он на всякий случай проехался по тракту взад-вперед, в надежде, если не настичь беглянку, то хотя бы узнать, может, кто-то из случайных прохожих ее видел. Махаррон что-то усердно писал, хмуря кустистые брови.

— Снова ты? — спросил, не поднимая головы. — Напугал старика.

Райхо смиренно улыбнулся, ни на миг не поверив монотонному, почти равнодушному тону. Тот тем временем закончил и отложил металлическое перо в сторону.

— Что-то случилось?

— Киррана ушла.

Настоятель одарил долгим взглядом и тяжко вздохнул.

— Что думаешь? Куда она направилась?

— К Излому. Куда же еще? — пробурчал ассасин.

Махаррон кивнул.

— Каррон, Каррон… — вспомнил он сына. — Пороть ее больше надо было, чтобы старших слушалась… — проворчал по-стариковски, поднимаясь из-за стола.

Дверь кабинета неожиданно распахнулась, то ворсистые ковры в гостиной скрыли шаги:

— Настоятель, тин Хорвейг сбежал!

Увидев Райхо, Защитник Феда опешил, но больше ничего не успел сказать.

— Срочное донесение из Приграничья! Только что прибыла птица, Излом распечатан, оттуда лезут полчища тварей!

Еще один Защитник постарше, которого Райхо не помнил по имени, застыл с таким же, как у первого выражением лица.

— Кхм! — Махаррон, помрачнев еще больше, поиграл желваками и выдал, указав кивком на Хепт-тана: — Это Защитник Райлег, он не погиб, а выполнял мое поручение. С этой минуты я восстанавливаю его во всех правах. Феда, распорядись уладить формальности, и возвращайся. У нас много работы.

Кира очень спешила, сейчас было важно уйти подальше, а потому не отвлекаясь на еду и отдых, бежала, стараясь сохранять дыхание и ровный темп. При ее выносливости и способностях это продолжалось довольно долго. К тому же места, знакомые по «Большой Охоте», позволяли пройти напрямик и сильно сократить путь. Громадину цитадели Ордена охотница оставила по правую руку около полудня, и к деревянному мосту через пропасть добралась еще засветло. А вот ближе к ночи она увидела сверху извивающуюся змеей Быструю, и ведущий на север тракт. Где-то у излучины — там, где дорога пролегала почти по самому берегу, должна была обнаружиться другая — проселочная, о которой рассказывал Нааррон. Та, что шла к Красным Горкам.

«Хорошо, что изучила карты», — порадовалась охотница, теперь хотя бы примерно она могла определить, где находится, и куда идти.

Двигаться в темноте по незнакомым горным тропам было опасно, и охотница решила, пора ночевать. Выбрав удобное местечко в ямке между корней, куда не задувало, набросала лапника. Перекусив тем, что было с собой, легла, накрывшись плащом. Костер разводить не стала, чтобы не привлекать внимания, а комары и прочий гнус и так ей никогда не докучали, да и рано еще для них. Дикого зверя она не слишком боялась — найдется чем удивить.

Стоило закончить хлопоты, как на сердце стало неспокойно. Хорошо хоть днем бег не давал слишком много раздумывать, а вот когда улеглась, дурные мысли набросились скопом.

«Райхо, наверное, обиделся… Что скажет дед? Отправили уже погоню?»

Встречаться с Настоятелем было особенно боязно и отчего-то стыдно. Но к стыду примешивалась добрая доля негодования. Принять, что все, кроме нее самой, знали о Церемонии Инициации, она едва могла, хотя понять разумения Защитников и сумела.

«Райхо держался, что есть сил, да и, вообще, можно сказать, меня спас, — при этой мысли запылали щеки. — Если бы не он… Будь это Пасита, я бы вовсе осталась в храме. Попросилась бы в жрицы, чтобы не терпеть позора! — вспомнилась провожавшая ее толпа. — Интересно, и они все знали? — охотница искренне надеялась, что нет. — А Пасита… Он как раз в этом был честнее других и никогда не скрывал намерений. К тому же слишком много времени на него влияла моя сила».

Подумав о Защитнике, Кира испытала странное чувство, словно предала.

«Ха! Будто как невеста прямо с брачного ложа сбежала, дав обеты… Ох, он и разозлился, наверное! Страшно подумать…»

Мысли путались, один образ сменял другой. Сказывалась бессонная ночь, да еще и день на ногах. Недодумав что-то о Пайшан и Райхо, Кира провалилась в ничто.

— Эй! Спишь?

Тин Хорвейг сидел рядом, перекатывая огонек с ладони на ладонь, а затем аккуратно, точно каплю воды слил на небольшую кучку хвороста. Тот занялся и, весело потрескивая, разогнал темноту. Выглядел Пасита как-то непривычно, будто стал взрослее, серьезнее. Даже внушительней, только куда ж больше? Одет был хорошо, но по-походному. Молниеносно оценив все это, Кира подскочила. Защитник не пошевелился, лишь вздохнул и точно зеркало отразил ее мысли:

— А ты, будто изменилась? Лежи уж… — он подбросил в костерок хворостину, продолжая глядеть в огонь.

— Эй! — Кира вдруг осознала, что это ей до боли знакомо. — Мой сон — мои правила, помнишь?

Защитник кивнул.

— Не бойся, сегодня не я нарушитель, — он многозначительно ухмыльнулся. — Ты сама пришла. Но я рад. Знаешь ли, соскучился… — в голосе отчетливо послышалась горечь, но неизменная ухмылка точно маска скрыла истинные чувства. — Может, скажешь, куда направляешься?

— Не скажу! — Кира нахмурилась, глядя исподлобья.